Два года назад я узнала о Крещенском забеге в центре Москвы у Храма Христа Спасителя. В ночь, когда вся вода по православным традициям считается святой.
Тогда я еще не пользовалась популярностью у домочадцев со своей очередной выдумкой, бегом. Поддержал меня только внук. Думаю, что основной целью у него было не побегать, а подольше не ложиться спать. И мы поехали. Припарковали машину в одном из тихих переулков, получили номера и пошли в кафе. Январская погода не располагала ожидать старта на улице…
В окрестных кафе уже толпились и кучковались такие же бегоманы, как мы. Опознали мы их по номерам и стартовым пакетам. В основном это были молодые люди.
Такой экзотичной пары, как 62-летняя бабушка и семилетний внук, не было…
Ближе к началу соревнований ручеек бегунов потек к месту старта, раздевалкам и горячему чаю в огромных емкостях. Праздничное настроение нарастало. Центр был оцеплен большегрузными машинами и нарядами милиции. Забег по идее должен был оканчиваться крещенским купанием в Москва-реке.
Нам надо было по малости и старости своих лет одолеть 1 км. В этом мы не сомневались. А вот окунуться в ледяную воду я внука отговорила… Сама раньше всегда в Иорданке у Истры окунулась, но тут дрогнула, знала, что тогда его не удержать.
Старт был фееричным. Музыка, огромный надувной створ, фотовспышки, около двух тысяч народа! Мы притулились с краю, боясь быть затоптанными волной сильных молодых людей, рванувших в темно-лиловую даль набережной.
Больше всего меня напрягало то, что я уже не успевала за прытким внуком. Он рвался вперед, я сколько могла, уговаривала его не убегать из поля зрения… Последнее напутствие, что место встречи изменить нельзя-а-а-а-а, эхом улетело в толпу и растаяло среди неровно дышащих спортсменов.
Дистанция наша была туда-обратно по правой и левой полосе набережной. Умом я понимала, что внуку деваться некуда, но ответственность за мальчонку щемила сердце #самойлучшейвмиребабушки.
Внимание и фокус- вещи несовместные с моим внуком. И он, конечно, убежал дальше на трех-километровую дистанцию… Я аллюром рыскала по бегунам, уже возвращающимся к финишу, но заветного помпона на шапке все не было видно.
Уже потянулись бегуны с десятикилометровой дистанции, а я все искала Мишу. Кричать в таком шуме-гаме было бесполезно. Да и ночь близилась к смене даты.
Он нашелся там, где мы договорились, как о месте встречи. Стоял с медалью на груди, глаза в пол-лица и хлюпающий нос… Вокруг ликовали финишеры, уже большая часть переоделась к окунанию в прорубь. Пар от разгоряченных тел практически обнаженных спортсменов призрачно курился в свете прожекторов…
Увидев меня обрадовался, но потом насупил брови и пожурил, что я так долго. Мол уже все давно медали получают. Ну как было его поругать за то, что убежал сам? Он взял меня за руку и повел через финишный створ к уже знакомым волонтерам, которые вручали ему медаль финишера.
«Это моя бабушка, она отстала и заблудилась. Дайте ей тоже медаль!» — сказал внук строгим голосом. Как я не лопнула в тот момент от гордости и комизма ситуации!
Мальчик вырос! Главное, запомнил, что место встречи изменить нельзя!
Прошло два года. Сегодня он забыл дома телефон. Заигрался с товарищами после уроков и не пришел на место встречи с мамой. Короче, по их противоречивым версиям они друг с другом не встретились… Мама сходила с ума, объехав все его секции о обзвонив друзей. А Миша пробирался «партизанскими тропами» в сторону дома. я еще была в неведении о происходящем.
Электричка отправлялась только через час, мороз к вечеру усилился. Уборщица в Чайной налила ему, зашедшему погреться до электрички, стакан сладкого горячего чаю. В кармане лежали заветные полста рублей на билет, заначка на булочку в школьном буфете…
От электрички до дома через лесок два с половиной километра. Смеркалось. Как он бежал вприпрыжку или нет, не знаю. Когда он появился у меня за спиной, я было собралась сказать, что занята. Но что-то заставило меня оглянуться, может, нарочито громкая топающая походка. Внук с пунцовыми от мороза щеками стоял и пытался втянуть носом все убегающую вниз сопельку… Руки без варежек тоже малинового цвета. Мой вопрос о маме видно был спусковым крючком… «Я потерял ее, она меня ищет», — выдохнул внук с дрожью в голосе.
История повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой- в виде фарса…
Я позвонила тут же дочери, сказала два слова, что Миша дома и отодвинула телефон от уха, заодно нажав на отбой. Потом засунула внука в горячую ванну, пока он не согреется, а дочь не остынет…
Вечером перед сном мы с ним вновь повторяли заповедь, что место встречи изменить нельзя…
